Анекдоты о вождях С.С.С.Р.


Анекдоты № 13 от 01.05.2000 г.


Ленин об интеллигенции

"К интеллигенции я большой симпатии не питаю. Наш лозунг "ликвидировать неграмотность" отнюдь не следует толковать, как стремление к нарождению новой интеллигенции. "Ликвидировать безграмотность" следует лишь для того, чтобы каждый крестьянин, каждый рабочий мог самостоятельно, без чужой помощи, читать наши декреты, приказы, воззвания. Цель - вполне практическая. Только и всего".



Ленин об искусстве

"Я в искусстве не силен. Искусство для меня, это... что-то вроде интеллектуальной слепой кишки, и когда его пропагандная роль, необходимая нам, будет сыграна, мы его - дзык! дзык! вырежем. За ненужностью".



Ленин о лозунге "догнать и перегнать Америку"

"Лозунг "догнать и перегнать Америку" тоже не следует понимать буквально: всякий оптимизм должен быть разумным и иметь свои пределы. Догнать и перегнать Америку - это означает прежде всего необходимость возможно скорее и всяческими мерами подгноить, разложить, разрушить ее экономическое и политическое равновесие, подточить его и, таким образом, раздробить ее силу и волю к сопротивлению. Только после этого мы сможем надеяться практически "догнать и перегнать" Соединенные Штаты и их цивилизацию. Революционер прежде всего должен быть реалистом".



Зиновьев о Париже

Вспоминая о Париже, Зиновьев рассказывал, как Ленин, по вечерам, "бегал на перекресток" за последним выпуском вечерних газет, а ранним утром - в булочную за горячими подковками. Далее Зиновьев добавлял:
"Его супружница предпочитала, между нами говоря, бриоши, но старик был немного скуповат..."
Закончив свои воспоминания, он однажды произнес:
"Революция, Интернационал - все это, конечно, великие события. Но я разревусь, если они коснутся Парижа!"



Троцкий в театре

На одном из спектаклей, посвященном гражданской войне, в одной из лож сидел в военной форме Наркомвоен и Председатель Реввоенсовета Республики - Л.Д.Троцкий - и с большим вниманием следил за действием спектакля. Среди декораций на сцене был экран, на котором появлялись различные политические лозунги. Когда зрители прочли, что спектакль посвящается народному военному комиссару Льву Давыдовичу Троцкому, то все встали, и, после аплодисментов, последовало пение "Интернационала".
Троцкий выслушал все это стоя.
Во время одного из действий Троцкий вдруг исчез из ложи. Решили, что спектакль ему не понравился и он незаметно ушел. Но через пару минут Троцкий неожиданно появился на сцене и произнес короткую, но уместную по ходу действия, речь, посвященную пятилетию основания красной армии.
После бурной овации действие спектакля продолжалось естественным образом, а Троцкий снова вернулся в ложу.



А.Толстой о Сталине

Алексей Толстой говорил с усмешкой Юрию Анненкову:
"Великий человек,культурный, начитанный! Я как-то заговорил с ним о французской литературе, о "Трех мушкетерах".
С гордостью Иосиф мне заявил:
"Дюма, отец или сын, был единственным французским писателем, которого я читал".
Я спросил:
"А Виктора Гюго?"
Отец народов ответил:
"Этого я не читал. Я предпочел ему Энгельса".
Помолчав, Толстой добавил:
"Но прочел ли он Энгельса, я не уверен".



Театр с черного хода

В 1918 году при народном комиссариате просвещения был учрежден театральный отдел, во главе которого стояла Ольга Давыдовна Каменева - сестра Льва Давыдовича Троцкого и жена Льва Борисовича Каменева. Она очень часто приезжала в театр Ф.Ф. Комиссаржевского на очень комфортабельном автомобиле. Во время ее приездов, различные рабочие сцены: маляр, бутафорщик, плотник, электромеханик и др., - выбегали через черный ход на улицу с кружками в руках, а шофер Каменевой незаметно наливал им из бидона в кружки "автомобильную смесь", которая заменяла исчезнувшую водку. Эта смесь содержала какое-то количество спирта, но была очень вредна. Очень скоро плотник ослеп.



Мейерхольд и диктатура пролетариата

Сразу же после Октябрьского переворота Мейерхольд вступил в партию большевиков. Сделал он это, как утверждалось впоследствии его друзьями, для спасения своего театра.
Это стазу же изменило и его внешность. Вместо лощеного интеллигента появился человек в мятой рабочей рубахе и рабочей фуражке. Однажды его спросили:
"Твоя мятая рубаха и козырка, что это? Символ диктатуры пролетариата?"
Мейерхольд рассмеялся:
"Ничего подобного! Это просто мое сближение с ним. Диктатура пролетариата? Программная ересь, миф!"



А. Толстой и Ю. Анненков

В 1937 году "советский граф" А. Толстой был в Париже в качестве знатного туриста. Он несколько раз встречался с Ю. Анненковым и катался с ним по Парижу на автомобиле последнего. Во время одной из поездок между ними состоялась следующая беседа.

Толстой:

"Машина у тебя хорошая, слов нет; но у меня - все же гораздо шикарнее твоей. И у меня их даже две".
Анненков:
"Я купил машину на заработанные мною деньги, а ты?"
Толстой:
"По правде сказать, мне машины были предоставлены: одна центральным комитетом партии, другая - ленинградским советом. Но, в общем, я пользуюсь только одной из них, потому что у меня - всего один шофер".
Анненков:
"Чем объясняется, что в Советском Союзе, у всех, у кого есть автомобиль, имеется обязательно и шофер? В Европе мы сами сидим за рулем. Шоферы служат либо у больных, либо у каких-нибудь снобов. Не являются ли в Советском Союзе шоферы прикомандированными чекистами?"
Толстой:
"Чепуха! Мы все сами себе чекисты. А вот, если я заеду, скажем, к приятелю на Кузнецкий Мост выпить чайку, да посижу там часа полтора-два, то, ведь, шин то на колесах я уже не найду: улетят! А если приеду к кому-нибудь на ужин и просижу часов до трех утра, то, выйдя на улицу, найду только скелет машины: ни тебе колес, ни стекол, и даже матрасы сидений вынесены. А если в машине ждет шофер, то все будет в порядке. Понял?"
Анненков:
"Понял, но не все. В Советском Союзе не существует частной торговли, частных лавок, так на кой же черт воруются автомобильные шины, колеса, матрасы?"
Толстой (с удивлением):
"Не наивничай! Ты прекрасно знаешь, что это - пережитки капиталистического строя! Атавизм!"