Первая реакция Кутузова
Когда Кутузов получил повеление прибыть к императору для назначения на должность командующего русскими армиями, он сказал:
"Мне предстоит великое и весьма трудное поприще. Я противу Наполеона почти не служил. Он всё шёл вперёд, а мы ретировались. Может быть, по обстоятельствам нельзя было иначе".
После назначения
главнокомандующим русскими армиями Кутузов, выходя из кабинета императора, вспомнил, что у него нет средств, чтобы добраться до армии. Сам Кутузов рассказывал об этом так:
"Затворяя уже дверь кабинета, я вспомнил, что у меня ни полушки нет денег на дорогу. Я воротился и сказал:
"Mon maitre, je n'ai pas un sou d'argent (Государь, у меня нет денег ни копейки)".
Государь пожаловал мне 10000 рублей".
Негодование ямщиков
Когда Наполеон уже вошел в Москву, негодование ямщиков московской дороги достигло ушей императора. Ямщики жаловались на то, что крестьян берут на военную службу, а ямщиков нет. А ямщики обещали отдать на военную службу каждого второго сына, снарядить их за свой счёт и дать им лучших своих лошадей. Император дал согласие на формирование частей из ямщиковых детей, и через некоторое время было создано несколько таких полков.
Случай в Житомире
Командующему Житомирским батальоном внутренней стражи полковнику Зелепуге был доставлен некто Ржевусский, который был смотрителем русских провиантских складов, но при наступлении французов передал им эти склады в целости и сохранности. Главнокомандующий русской армии адмирал Чичагов прислал Зелепуге предписание, в котором Ржевусский обвинялся в измене, и приказывалось изменника расстрелять. Местные поляки были сильно взволнованы этим известием, тем более что незадолго до этого события был издан манифест императора, в котором была дарована амнистия тем военным преступникам, которые обвинялись в мелких и неважных преступлениях. Поляки требовали, чтобы к императору была отправлена эстафета с прошением о помиловании для Ржевусского.
Полковник Зелепуга знал, чем может ему грозить невыполнение приказа главнокомандующего, и отказался выполнить требования поляков. В день казни для сохранения порядка кроме Житомирского батальона были приведены в готовность и три запасных эскадрона. Увидев такую военную силу, поляки бунтовать не решились, и Ржевусский был расстрелян. Однако через некоторое время на месте погребения Ржевусского поляки установили памятник.
Солдатская присяга
Известно, что во время событий 14-го декабря 1825 года нижние чины гвардейского экипажа тоже были на площади и отказывались присягать Николаю I. По просьбе офицеров гвардейского экипажа уговаривать нижних чинов приехали Николаай I, великий князь Михаил Павлович, только что прибывший из Варшавы от Константина Павловича, и несколько генералов свиты. Люди держали ружья и говорили, что они уже присягнули Константину Павловичу. Вот если сам Константин Павлович приедет и скажет, что он освобождает их от присяги, то они готовы будут присягнуть Николаю Павловичу. Великий князь Михаил Павлович на такие слова объявил, что он сам только что из Варшавы, и что великий князь Константин Павлович сам присягнул императору Николаю Павловичу, и что он именем великого князя призывает их присягнуть законному императору Николаю Павловичу. Но все усилия не давали никакого результата. Один из генералов подъехал к солдатам и спросил:
"Что вы упорствуете? Вы знаете, что вам за это будет хуже?"
Один из солдат ответил:
"Вам, изменникам генералам, нужды нет всякий день присягать, а мы присягой не шутим".
Впрочем, на следующий день гвардейский экипаж раскаялся в своем поведении, и ему после освящения было возвращено его знамя.
Присяга Николаю I в Москве
17 декабря 1825 года (ст. стиля) после получения извещения из Петербурга о вошествии на престол императора Николая Павловича, в правительственном сенате московских департаментов был зачитан манифест о восшествии на престол Николая I и сопутствующие документы. К восьми часам утра вся московская верхушка собралась в Успенском соборе московского Кремля, где архиепископ Филарет начал священнослужение. Он вынес на голове из алтаря серебряный ковчег, в котором находились хартия о наследовании престола, изданная Палом I, завещание императора Александра I и отречение от престола великого князя Константана Павловича. Филарет вынул завещание и показал всем целостность печати. После краткого слова Филарет огласил завещание Александра и отречение Константина. Помня о смуте в Петербурге, Филарет решился на неожиданные слова. Осеняя всех крестом, он громко произнес:
"Разрешаю и благославляю!"
Эти слова моментально вылетели за пределы храма и стали известны многотысячной толпе на площади перед храмом, а потом и всей Москве. Присяга прошла без инцидентов.
Денис Давыдов об одном генерале,
который на море угодил в ужасный шторм, сказал:
"Бедняжка, что он должен был выстрадать! Он, который боится воды, как огня".
Обер-гофмаршал граф Николай Александрович Толстой
был до такой степени бережлив в расходах по управлению и содержанию дворца, что император Александр Павлович иногда смеялся над ним и один раз в шутку назвал его скрягою. Граф спокойно ответил:
"Так не угодно ли будет вашему величеству поручить должность мою А.Л.Нарышкину?" -
на что государь расхохотался.
