Галопом по Европам. Вып. 8


Анекдоты № 710 от 18.10.2013 г.




Жена маршала

Примерно за месяц до своей гибели Робеспьер велел казнить одного из самых прославленных полководцев Франции маршала герцога де Муши (Филипп, виконт де Ноай, 1715-1794).
Маршал проявил изрядную твёрдость духа и перед смертью сказал окружавшим его друзьям:
"Не огорчайтесь! Семнадцати лет я пошел на войну за моего короля, а семидесяти восьми – иду на эшафот за Бога".
Когда маршала де Муши арестовали, его жена, Анна Клод Луиза д’Арпажон (1729-1794), добровольно явилась к представителям исполнительной власти и потребовала, чтобы её арестовали вместе с мужем.
Герцогине ответили, что относительно неё никаких распоряжений не поступало. Тогда герцогиня гордо заявила:
"Я жена маршала де Муши!" -
и добилась того, чтобы её арестовали, осудили и казнили в один день с мужем.

“Мадам Этикет”

Эта самая герцогиня де Муши была назначена первой статс-дамой при дворе молодой Марии-Антуанетты после прибытия той во Францию. Мария-Антуанетта очень не любила свою статс-даму из-за того, что та мешала дофине развлекаться произвольным образом, как это было принято при венском дворе.
Мадам де Муши требовала от Марии-Антуанетты неукоснительного выполнения всех строгих правил поведения при дворе французских королей, за что получила от дофины презрительную кличку “Мадам Этикет”.
Как только в 1774 году Мария-Антуанетта стала королевой Франции, она сразу же уволила свою первую статс-даму.

Тонкий намёк

Однажды на приём к Талейрану пришла мадам де Режекур, которая в своё время состояла в свите принцессы Елизаветы Французской (1764-1794), младшей сестры Людовика XVI. Ей были назначены день и время аудиенции, но мадам немного опоздала.
Талейран был с ней предельно сух:
"Я недоволен тем, что вы опоздали. Я не смогу долго разговаривать с вами. Но где же вы были?"
Мадам спокойно ответила:
"У мессы".
Был будничный день, поэтому Талейран с недоумением переспросил:
"Сегодня? У мессы?"
Мадам де Режекур почтительно поклонилась:
"Да, монсеньёр".
Этим обращением мадам тонко напомнила собеседнику, что он с 1788 по 1791 годы был епископом Отёнским.
Чтобы больше не выслушивать подобных намёков и замечаний, Талейран поспешил закончить дело мадам де Рожекур.

Урок уличной торговки

Дело было уже во время Реставрации. Мадам де Матиньон, дочь известного дипломата барона де Бретейля (1730-1807), решила прогуляться по Парижу пешком. Пошёл дождь, и рядом с мадам остановилась карета герцога Шарля де Пралена (1778-1841), который учтиво предложил ей место в своём экипаже. Однако, разговаривая с дамой, герцог не снял шляпу.
На это сразу же обратила внимание уличная торговка овощами, которая закричала продавцу табака, находившемуся по соседству:
"Посмотрите-ка, кум, это, верно, из новых, вишь, важничает! Взгляните на него: можно подумать, что шляпа у него гвоздями приколочена к голове! Это не из тех прежних господ, которые были так вежливы и любезны с дамами".
Впрочем, возможно, это была карета его сына, герцога Теобальда де Пралена (1805-1847).

Увы!

Прусский король Фридрих II (1712-1786) о польском короле Станиславе Понятовском (1732-1798, король Польши 1764-1795) шутливо говорил, что тот был сведущ во всём, кроме своего ремесла [т.е. он не умел царствовать].

Наследник шведского престола

Шведский король Густав III (1746-1792, король с 1771) был гомосексуалистом, так что он и близко не подходил к спальне своей жены, дочери датского короля Фредерика V (1723-1766), Софьи Магдалены (1746-1813). Их брак был заключён по чисто политическим мотивам, но династии требовался наследник, а его не было, и перспективы его появления таяли с каждым днём. Очень переживала это обстоятельство мать короля Ловиса Ульрика Прусская (1720-1782), которая много раз безрезультатно беседовала на эту тему со своим сыном.
Дело осложнялось ещё и тем, что младший брат короля герцог Сёдерманландский, будущий Карл XIII (1748-1818, король с 1809), хоть и был женат, но по аналогичной причине детей иметь не желал.
В подобных обстоятельствах мать короля сговорилась с фаворитом Густава III графом Адольфом Фредериком Мунком (1749-1831) о том, что королеве надо подложить в постель какого-нибудь здорового мужика.
Этим мужиком вызвался быть сам граф Мунк, и 1 ноября 1778 года у счастливого королевского семейства появился наследник, которого нарекли Густавом. Он и стал следующим шведским королём Густавом IV Адольфом (1178-1837, король 1792-1809), так как Густав III немедленно признал младенца своим сыном. Более того, король приказал всем шведским сенаторам подписать бумагу о признании новорожденного законным наследником шведского престола.

Кандидатура Кауница

Однажды императрица Мария-Терезия (1717-1780, императрица с 1740) решила посоветоваться с канцлером князем Кауницем о кандидатурах на одну освободившуюся министерскую вакансию. Кауниц предложил человека, о котором он недавно говорил императрице, что ненавидит его. Мария-Терезия напомнила канцлеру его слова, на что Кауниц невозмутимо ответил:
"Возможно, я его и ненавижу, но у Вашего Величества на это место более способного человека нет".
Венцель-Антон Доминик Кауниц-Ритберг (1711-1794).

Время Кауница

Кауниц очень ценил своё время, которое у него было расписано буквально по минутам.
Однажды в день рождения князя к нему с визитом приехала Мария Луиза Испанская (1745-1792), жена императора Леопольда II (1747-1792, император с 1790). Мария Луиза несколько засиделась в гостях у канцлера, и Кауниц неожиданно ей сказал, что покойная императрица Мария-Терезия обычно в это время всегда возвращалась во дворец. Мария Луиза поняла намёк и покинула гостеприимный дом канцлера.
Однако, как избаловали этого канцлера его повелители!

“Якобинцы” на сцене

В 1800 году шведский король Густав IV Адольф посетил Петербург, и каждый вечер во время пребывания короля в Эрмитаже давался спектакль. Во время одного из спектаклей на сцене появились угольщики в красных колпаках.
Густав IV решил пошутить и обратился к Павлу I:
"Оказывается, у вас тут есть якобинцы!"
Император был не в настроении и сухо ответил, что у него при дворе их нет, и он не потерпит их присутствия в своём государстве.
С этого момента отношения между королём и императором испортились настолько, что Густав IV поспешил свернуть свой визит в Петербург.

Поспешим!

Нерасположение Павла I к Густаву IV после отъезда последнего только возросло, и он послал приказ о возвращении придворной кухне, которая должна была сопровождать короля до шведской границы.
Густав IV как-то прознал об этом приказе, но отнёсся к подобным действиям императора с юмором. Он приказал значительно ускорить продвижение своего поезда, чтобы приказ о лишении короля пищи не мог его догнать.
На станциях, где меняли лошадей, Густав IV подгонял свою свиту:
"Поспешим, господа! Быть может, мы ещё и сегодня успеем пообедать!"


Эстляндия

Графиня Варвара Николаевна Головина (1766-1819) в своих знаменитых воспоминаниях сделала любопытную запись:
"Я не буду говорить об Эстляндии и её диких жителях, говорящих на непонятном языке и почти не имеющих облика человеческого".


Проделки этикета (Галопом по Европам. Вып. 7)

(Продолжение следует)