Копелев об Ахматовой
В мае 1962 года Надежда Яковлевна Мандельштам (1899-1980) привела Льва Копелева в квартиру Ардовых на Ордынке, чтобы познакомить его с Анной Ахматовой. Вот его первые впечатления:
"Большой дом на Ордынке... Грязная лестница. Маленькая комната в квартире Ардовых. Ахматова - в лиловом халате. Большая. Величественная. Однако полнота рыхлая, нездоровая. Бледно-смуглая кожа иссечена морщинками, обвисла на шее. Четко прорисованный тонкогубый рот почти без зубов. От этого голос, мягко рокочущий, низкий, иногда не мог преодолеть шепелявость...
Но она была прекрасна. Именно прекрасна. Подумать “старуха” было бы дико.
Рядом с ней - медлительной, медленно взглядывавшей, медленно говорившей, - сидела Фаина Раневская. Она острила, зычно рассказывала что-то веселое, называла Анну Андреевну “рэбе”, и показалась шумной, громоздкой старухой.
Анна Андреевна и Раневская - на тахте. Мы с Надеждой Яковлевной - на стульях, почти вплотную напротив. Никто больше уже не мог бы войти. Некуда".
Лев Зиновьевич Копелев (1912-1997) – критик и литературовед, диссидент.
Пасквиль в “Октябре”
Примерно в те же дни, 20 мая 1962 года, познакомилась с Ахматовой и Раиса Орлова, но её привела туда Лидия Корнеевна Чуковская (1907-1996) по делу.
Ахматова дружила с известным литературоведом Эммой Григорьевной Герштейн (1903-2002), а в журнале “Октябрь” напечатали пасквильный разбор её статьи “Вокруг гибели Пушкина”, - вступились, значит, за солнце русской поэзии.
Раиса Орлова была тогда секретарем секции критики в Союзе писателей СССР, и её попросили заступиться за грубо оскорблённую Герштейн.
Орлова вспоминает:
"Я внимательно выслушала всё, что сказала Ахматова, записала, обещала сделать всё, что в моих силах. Глаза поднять боялась".
Ахматова же закончила эту тему с ноткой сомнения:
"Невежество дремучее этот “Октябрь”, этот пасквилянт. Надо протестовать. Но плохо, что Бонди в чём-то несогласен с Эммой. И не промолчит. Всегда-то мы меж собой не согласны".
Раиса Давыдовна Орлова-Копелева (1918-1989) – писательница и критик, правозащитница, жена Льва Копелева.
Сергей Михайлович Бонди (1891-1983) – известный советский литературовед, пушкинист.
Соперницы
Закончив разговоры о делах, женщины разговорились:
"Лидия Корнеевна рассказала, что мой муж [Лев Копелев] недавно побывал у Ахматовой, влюбился, а я пришла посмотреть на соперницу.
Ахматова, даже не улыбнувшись, величаво заметила:
“Понимаю, мы, женщины, всегда так поступаем”".
Наконец, вычеркнули!
В день посещения Орловой Ахматова против обыкновения своих стихов не читала, а только сказала:
"Меня вычеркнули из программы".
Орлова не сразу поняла, и Анна Андреевна пояснила:
"Да ведь меня, грешную, поносили во всех школах и институтах от Либавы до Владивостока шестнадцать лет. Сын Нины Антоновны [Ольшевской], хозяйки этого дома, недавно напился, поцеловал мне руку и говорит:
“Какое счастье, что вас больше не будут прорабатывать в школах”".
Нина Антоновна Ольшевская (1908-1991) – актриса и режиссёр, близкая подруга А.А. Ахматовой, жена В.Е. Ардова и, кстати, мать известного актёра Алексея Баталова.
Виктор Ефимович Ардов (1900-1976) - писатель.
Отличие поэзии
Раиса Орлова своими словами передавала размышления Ахматовой о том, чем отличается поэзия от музыки и живописи:
"Немногим дано сочинять или воспроизводить музыку, немногие способны творить красками на холсте; к обыденной жизни эти занятия не имеют отношения. А поэзия создаётся из слов, которыми все люди пользуются ежедневно, из слов, доступных всем, - “пойдем пить чай”".
Знакомство с Солженицыным
Осенью 1962 года Ахматова познакомилась с Александром Солженицыным. Анна Андреевна прочитала ещё раньше рукопись его повести “Один день Ивана Денисыча” и всем знакомым говорила:
"Это должны прочесть двести миллионов человек".
Анна Андреевна так рассказывала о первом визите Солженицына:
"Вошёл викинг. И что вовсе неожиданно, и молод, и хорош собой. Поразительные глаза. Я ему говорю:
"Я хочу, чтобы вашу повесть прочитали двести миллионов человек".
Кажется, он с этим согласился.
Я ему сказала:
"Вы выдержали такие испытания, но на вас обрушится слава. Это тоже очень трудно. Готовы ли вы к этому?"
Он отвечал, что готов. Дай Бог, чтобы так..."
Солженицын о поэтах
Через несколько дней после встречи с Ахматовой Солженицын пришёл к Льву Копелеву и спросил:
"Кого ты считаешь самым крупным из современных русских поэтов?"
Копелев ответил:
"Особенно мне дороги Ахматова, Цветаева, Пастернак; из других поколений - Твардовский, Самойлов... Одного-единственного выделить не могу".
Солженицын в ответ восторженно высказался:
"А мне только Ахматова. Она одна - великая. У Пастернака есть хорошие стихи; из последних, евангельских... А вообще он - искусственный. Что ты думаешь о Мандельштаме? Его некоторые очень хвалят. Не потому ли, что он погиб в лагере?"
Копелев возразил:
"Нет, не потому. Он - великий поэт".
Солженицын настаивал:
"А, по-моему, Мандельштам не русская поэзия, а скорее - переводная, иностранная..."
Копелев привёл “убойный” довод:
"Ахматова считает Мандельштама величайшим поэтом своего поколения".
Солженицын же стоял на своём:
"Не знаю, не знаю. Я убежден, что она самая великая..."
Отзыв Ахматовой
При случае Солженицын передал Ахматовой пачку своих стихотворений, и Анна Андреевна так рассказывала об их второй (и последней) встрече:
"Возможно, я субъективна. Но для меня это не поэзия. Не хотелось его огорчать, и я только сказала:
"По-моему, ваша сила в прозе. Вы пишете замечательную прозу. Не надо отвлекаться".
Он, разумеется, понял, и, кажется, обиделся".
Солженицын о “Реквиеме”
Солженицын рассказал об этой встрече Льву Копелеву, но это был взгляд с другой стороны. Ахматова тогда прочитала ему свой “Реквием”, и Солженицын вспоминал:
"Я всё выслушал. Очень внимательно. Некоторые стихи просил прочесть ещё раз. Стихи, конечно, хорошие. Красивые. Звучные. Но ведь страдал народ, десятки миллионов, а тут - стихи об одном частном случае, об одной матери и сыне... Я ей сказал, что долг русского поэта - писать о страданиях России, возвыситься над личным горем и поведать о горе народном... Она задумалась. Может быть, это ей и не понравилось - привыкла к лести, к восторгам. Но она - великий поэт. И тема величайшая. Это обязывает".
Копелев пытался возражать Солженицыну, но тот только разозлился. Больше к этой теме они не возвращались, и Солженицын с Ахматовой тоже больше не встречался.
Встречи с А.А. Ахматовой. Вып. 22
(Продолжение следует)
