Действительно, к этому времени единого командования французской армией просто не существовало. Каждый отряд рыцарей действовал по своему разумению, не считаясь с действиями соседей, так что ни о какой координации сил французов уже не приходилось думать. Французские рыцари отважно неслись на позиции врага, не обращая внимания на груды трупов своих товарищей и огромное количество павших лошадей. Вынужденные маневрировать, они расстраивали свои ряды и попадали под убийственный огонь английских лучников.
Следует отметить, что доспехи французских рыцарей представляли собой или кольчуги, усиленные металлическими пластинами, или сборные металлические доспехи, но железо, из которого делались эти изделия, было очень низкого качества, очень мягким, так что с дистанции около 100 м и ближе длинные английские луки легко пробивали защиту французов.
Стальных же доспехов тогда ещё просто не существовало, и даже в битве при Азенкуре только около двух десятков самых богатых французских рыцарей смогли позволить себе защиту из нового металла.
Безумные атаки французов продолжались до наступления темноты, и некоторые хронисты насчитывают до 15-16 или даже 17 подобных атак. Все хотели доказать свою храбрость и рвались в бой. Последние атаки французы произвели уже после захода солнца, так при установившейся малооблачной погоде на небе ярко сияла луна.
В паузах между атаками в дело вступали так называемые копейщики, которые проскальзывали сквозь строй своих латников и занимались тем, что приканчивали французских рыцарей, которые не могли подняться без посторонней помощи.
Фруассар даёт подробное, но презрительное, описание таких эпизодов:
"Там, среди англичан, были пешие уэльсцы, которые обычно следуют за войском и которых зовут грабителями или ратным сбродом. По своему обыкновению они носили большие ножи. И вот, крадучись и неприметно пройдя между английскими лучниками и латниками, они бросались вперёд и рыскали средь этих сеньёров и их людей, которые не могли помочь ни своим лошадям, ни себе самим. Держа наготове кинжалы, топоры и короткие боевые рогатины, крепкие и прочные, англичане убивали людей легко и беспрепятственно, не прилагая большого труда и не встречая сопротивления, ибо французы были беспомощны и не могли друг друга выручить. Это было несчастье, доселе невиданное – чтобы столько добрых людей погибло без боя!"
Случаи спасения упавших рыцарей были немногочисленны.
Например, в большой опасности оказался граф Гийом I де Намюр (1324-1391), когда под ним была убита лошадь. На помощь графу пришли люди из его свиты, которые “с великим трудом его подняли”.
Фруассар отмечает:
"Граф был спасён лишь благодаря дружным усилиям своих людей, которые взяли руководство на себя и вывезли его из опасного места".
Во время операции по спасению графа де Намюра погиб рыцарь Луи де Жюплё.
Рыцарь Тьерри де Сансель был знаменосцем у сеньора Жана д’Эно (?-1356). Во время атаки он сумел прорваться сквозь ряды англичан и оказался у них в тылу. Но его раненый конь попал в одну из многочисленных ловушек, де Сансель упал и долго находился в беспомощном положении. Его спас оруженосец, который увидел, что его господин попал в беду, объехал стороной английские позиции и привёл к де Санселю свежую лошадь. Оруженосец помог рыцарю выпутаться, взобраться на новую лошадь, и другим окружным путём они вернулись к своим.
Это по Фруассару; по другой версии данного рыцаря звали Жан де Фюссель (Fusselles).
Но подобных случаев спасения было в тот вечер не слишком много.
Англичане стойко удерживали свои позиции и продолжали оставаться на них даже тогда, когда атаки французов полностью прекратились. Эдуард III опасался, что ночью или утром могут подойти новые отряды противника, и приказал всем оставаться на своих местах; также был подтверждён запрет преследовать уходивших французов, а также раздевать и снимать доспехи с мёртвых (до особого распоряжения).
Поэтому английское войско, кроме самых знатных рыцарей, буквально рухнуло спать на тех же местах, где они сражались с французами.
Французы же под покровом ночи начали быстро рассеиваться по всем направлениям, и их спасению очень помогло отсутствие преследования со стороны англичан.
Так, говорят, что Карл Богемский (1316-1378), сын павшего короля Жана де Люксембурга, вместе со спутниками покинул поле боя и скакал без перерыва до самого Амьена.
Схожим образом поступили и другие знатные рыцари, которые уцелели во время этого сражения.
Король Филипп VI не принимал никакого участия в битве при Креси, хотя многие историки и пишут о том, что под ним будто бы убило двух лошадей, а сам король был ранен стрелой. Ничего подобного не было!
Да, увидев, что его армия разбита, Филипп VI захотел тоже броситься в атаку, чтобы его не считали трусом, но Жан д’Эно (или иначе Иоанн Геннегауский, которого неправильно называют графом), барон Шарль де Монморанси (?-1381) и другие советники короля смогли удержать его от столь неразумного поступка. Они рекомендовали королю отступить, чтобы собрать новое войско для борьбы с англичанами, и не подвергать опасности корону Франции.
Вняв призыву советников, король с небольшой свитой (всего около 60 человек, из них 5 баронов) отправился в замок Лабруа, где они немного передохнули и поехали дальше в Амьен, куда и прибыли на рассвете. Филипп VI расположился в аббатстве Дюгар и решил оставаться там до полного выяснения всех обстоятельств катастрофы.
Рано утром 27 августа Эдуард III выделил отряд из 500 латников и 2000 лучников, который должен был выяснить, не появились ли в окрестностях Креси новые отряды французов. Как вскоре выяснилось, эта предосторожность не была излишней, так как к месту сражения со своими отрядами спешили великий приор Франции (неустановленное лицо) и герцог Рауль I Лотарингский (1318-1346), к которым присоединилось ополчение Руана, Бове и Амьена.
Англичане довольно легко опрокинули не ожидавших нападения французов и на этот раз довольно долго преследовали убегавших врагов. Только герцог Лотарингский со своим отрядом пытался сдержать атаку англичан и погиб в этом бою. Англичане же в этой операции истребили около 2000 французов.
Английский отряд вернулся в своё расположение, когда Эдуард III вместе с принцем Уэльским выходил из церкви Креси после мессы. Выслушав донесение командиров отряда об их утренних приключениях, король решил, что больше серьёзных атак со стороны французов не будет, и поручил Реджинальду Кобэму и Ричарду Стаффорду с несколькими герольдами обойти поле сражения и составить список всех убитых рыцарей, которых удастся опознать. В помощь им был выделен отряд из 400 человек для переворачивания и переноски трупов.
Кроме того, король приказал снимать с убитых рыцарей, с их доспехов, одежды или оружия, изображения их гербов.
Кобэм со Стаффордом занимались подсчётами до темноты и смогли предоставить Эдуарду III списки погибших, когда король уже ужинал.
Если верить Фруассару, то картина французских потерь выглядела так:
"И стало известно из этих списков, что они нашли лежащими мёртвыми в поле 11 представителей высшей знати, считая одного прелата, 80 рыцарей-банеретов, примерно 12 сотен однощитных или двухщитных рыцарей и добрых 15 тысяч других воинов... А у англичан мёртвыми были найдены только три рыцаря и примерно 20 лучников".
Слепо доверять Фруассару явно не стоит, так как у этого хрониста в различных рукописях количество потерь разнится.
Майкл Нортбур (Northburgh или Northborough, ?-1361), который во время этого похода был одним из секретарей Эдуарда III, а с 1354 года стал епископом Лондона, в своём отчёте сообщает, что потери французов за 26 августа составляет 1542 рыцаря и оруженосца, не считая тех, кого не удалось опознать , и пехотинцев; а 27 августа – около 2000 пехотинцев и ополченцев.
Потери англичан в этом сражении составляют, по разным источникам, 40 латников и примерно 200 лучников.
Перечислим поимённо лишь наиболее знатных участников, погибших в битве при Креси, большая часть из них упомянута Фруассаром:
король Чехии Жан де Люксембург, или Иоанн Слепой;
граф Карл II Алансонский, младший брат Филиппа VI;
граф Людовик I де Блуа-Шатийон, сын Маргариты де Валуа (1295-1342), родной сестры Филиппа VI;
граф Фландрии Людовик I де Невер (1304-1346);
герцог Рудольф (Рауль) I Лотарингский, женатый вторым браком на Марии де Блуа (1323-1380), племяннице короля Филиппа VI;
граф Симон I Зальм;
граф Жан IV д’Аркур;
граф Луи II де Сансерр (1305-1346);
граф Анри IV де Водемон;
граф Робер III, сеньор де Боменил.
Вероятно, в этой же битве погиб граф Филипп III де Флоранж.
Сведения хронистов о том, что в этом сражении погибли или архиепископ Руана Николя Роже, или архиепископ Нима Бертран де До основаны на недоразумении из-за близости дат их смерти от даты сражения.
На следующий день Эдуард III и принц Уэльский, одетые в траурные одежды, присутствовали при торжественном захоронении в церкви Креси наиболее знатных рыцарей.
Король Жан де Люксембург и его зять граф Анри IV де Водемон были немного позднее похоронены в аббатстве Альтмюнстер (Люксембург), которое до наших дней не сохранилось.
В понедельник Эдуард III провозгласил, что объявляет перемирие на три или четыре дня, чтобы французы могли похоронить своих мертвецов, и повёл свою армию на север. К этому времени он уже знал, что ему не удалось установить контроль над Нормандией, так как гарнизоны оставленные в Кане и других местах, были уничтожены французами.
Чтобы успешно вести войну на территории Франции, англичанам требовался хороший укреплённый опорный пункт и порт на побережье Английского канала (Ла-Манша), так как Крота был слишком мал для этих целей. Англичане могли бы атаковать Булонь или Кале, и Эдуард III решил захватить Кале, который находился в самой узкой точке Английского канала и располагался ближе к Фландрии.
Осада Кале началась 3 сентября 1346 года, но об этом я расскажу в другой раз.
Пока же вернёмся к Филиппу VI, к которому явились оставшиеся в живых военачальники; новый король Чехии Карл де Люксембург, Луи II де Маль (de Male, 1330-1380), новый граф Фландрии и Невера, граф Гийом I де Намюр, и остававшийся при короле Жан д’Эно. Командиры доложили королю, что их воинские контингенты разбежались и их невозможно собрать, а потому и они покидают короля, чтобы собраться с новыми силами.
Одновременно король обрушил свой гнев на генуэзских арбалетчиков и приказал казнить некоторых из них, но вскоре остыл и прекратил репрессии в их отношении. Генуэзцы же поспешили покинуть не слишком гостеприимную Францию, да ещё им и не заплатили, так как большинство командиров погибло в сражении.
Вскоре Филипп VI перебрался в замок Пон-Сент-Максенс, что в 46 км от Парижа, где провёл несколько недель, находясь в состоянии полной прострации. Из этого состояния короля смог вывести только его сын герцог Жан (Иоанн) Нормандский (1319-1364, с 1350 король Франции Иоанн II).
Узнав о поражении французов при Креси, герцог прекратил осаду Эгийона и поспешил в Париж, куда и прибыл 8 октября. Не найдя отца в Париже, герцог Нормандский предпринял розыски Филиппа VI в окрестных замках, обнаружил отца в Пон-Сент-Максенсе и уговорил его вернуться в Париж.
Почему же французская армия, имея значительное численное превосходство, потерпела столь сокрушительное поражение?
Причин различные исследователи находят множество: тут и прошедший дождь, и высокий боевой дух англичан, и превосходство длинных луков над арбалетами, и т.д.
Несомненно, каждая из названных причин сыграла свою роль в поражении французов, но главное заключается в том, что французская армия плохо организованным и недисциплинированным сборищем хорошо выученных отрядов.
Вспомните, когда поступил приказ всем остановиться, армия так и не смогла его выполнить. А зря. Ведь французам пришлось вступать в бой с ходу, не имея времени для отдыха и приёма пищи. Англичане же имели день отдыха и занимали прекрасную оборонительную позицию.
Арбалетчики вообще не хотели вступать в бой в этот день, так как они были усталыми, несли весь день арбалеты на себе, а отряды прикрытия, которые должны были во время сражения прикрывать стрелков щитами, остались далеко позади. Даже если не обращать внимания на дождь, который
мог намочить тетиву у арбалетов, следует учитывать, что арбалетчики должны были атаковать в гору и стрелять против солнца, а дальность поражения была у английских луков выше, чем у арбалетов того времени. Но они оказались совершенно беззащитными против града английских стрел, и, естественно, побежали. Так что об их трусости и предательстве говорить не стоит.
Французская кавалерия перед боем не выстроилась в боевой порядок, не передохнула, и её первая линия столкнулась с бежавшими арбалетчиками, что только усилило хаос в рядах наступающих. Единого командования у французов в этом сражении не было. Отряд каждого сеньора обладал прекрасной выучкой, но чаще всего действовал почти самостоятельно, не учитывая действий других подразделений и не пытаясь налаживать взаимодействие. Все хотели показать свою удаль...
Битва при Креси 26 августа 1346 года. Часть III
