Дали довольно скоро начал ощущать себя единственным представителем сюрреализма, и часто говорил:
"Сюрреализм – это я! И я действительно так считаю, ибо я единственный, кто может развивать его дальше".
К искусству живописи и рисунку Дали подходил очень серьезно:
"Для начала научитесь рисовать и писать как старые мастера, а уж потом действуйте по своему усмотрению – и вас всегда будут уважать".
Однажды Дали спросили, как в его творчестве отражаются те советы, которые он во множестве раздает окружающим. Дали сердито ответил:
"Дуракам угодно, чтобы я следовал тем советам, которые даю другим. Но это невозможно, ведь я же совсем другой".
Следует отметить, что со многими советами и мнениями Дали трудно не согласиться, как, например, с таким:
"Если вы отказываетесь изучать анатомию, искусство рисунка и перспективы, математические законы эстетики и колористику, то позвольте вам заметить, что это скорее признак лени, чем гениальности".
И вместе с тем он стремился быть парадоксальным:
"Настоящий художник, видя перед собой пастуха, колос зерна и птицу, сумеет написать ни на что не похожее чудовище".
Оригинальные иллюстрации Дали к "Божественной комедии" вызвали много протестов как среди левых, так и среди правых, но художник был спокоен:
"Весь мир, от коммунистов до христиан, ополчился против моих иллюстраций к Данте, но они опоздали на сто лет!"
В 1964 году французский тележурналист Жан-Пьер Ланне спросил:
"Скажите, Сальвадор Дали, вы – Бог?"
Дали скромно ответил:
"Нет, нет, ни в коем случае".
В 1949 году Ана Мария Дали, сестра художника, опубликовала книгу "Сальвадор Дали глазами сестры", где среди прочего были оглашены подробности разрыва художника с семьей. Дали был так взбешен этой книгой, что лишил сестру ее доли наследства, а также оставил письмо, в котором запрещал Ане Марии появляться на его похоронах.
(Продолжение следует)
