Проделка Башуцкого
Александр Павлович Башуцкий (1803-1876) в дни своей молодости в звании камер-пажа часто дежурил в зимнем дворце. Однажды он с товарищами начал дурачиться в Георгиевском зале и забылся до того, что уселся на императорский трон и, кривляясь, начал отдавать приказания. Вдруг кто-то взял его за ухо и начал сводить со ступеней престола. Обмерший Башуцкий увидел грозно глядевшего на него Александра Павловича, который при виде испуга юноши вдруг улыбнулся и сказал:
"Поверь мне! Совсем не так весело сидеть тут, как ты думаешь".
Берегись Чаплица!
Генерал Ефим Игнатьевич Чаплиц (1768-1825) был известен своею храбростью, но говорил он очень протяжно, плодовито и с большими паузами в своей речи.
Граф Василий Иванович Апраксин (1788-1822), более известный под именем Васеньки Апраксина, однажды пришёл к великому князю Константину Павловичу, при котором он находился на службе в Варшаве, и попросился в отпуск на 28 дней.
Между тем на днях ожидался приезд в Варшаву императора Александра, и великий князь, удивленный этою просьбою, спрашивает его, какая необходимая потребность заставляет его отлучаться от Варшавы в такое время.
Васенька ответил:
"Генерал Чаплиц назвался ко мне завтра обедать, чтобы рассказать мне, как попался он в плен в Варшаве во время первой Польской революции. Посудите сами, Ваше Высочество, раньше 28 дней никак не отделаюсь".
О случаях
Однажды Васенька Апраксин долго преследовал Петра Михайловича Волконского (1776-1852) своими жалобами. Тот, чтобы отделаться, сказал ему:
"Да подожди, вот будет случай награждения, когда родит великая княгиня".
Волконский имел в виду Александру Федоровну - жену Николая Павловича.
Васенька немедленно подхватил:
"А как выкинет?"
Голицын и Кологривов
Долгое время главную роль при дворе играл князь Александр Николаевич Голицын (1773-1844), министр просвещения, председатель императорского тюремного общества и главноначальствующий над почтовым департаментом. Он был человеком набожным и мистиком и ловко подлаживался под общее придворное уныние.
Но подле него как бы для равновесия постоянно находился его сводный брат по отцу Дмитрий Михайлович Кологривовов (1780-1830). Кологривов, хотя и дослужился до звания обер-церемониймейстера, постоянно дурачился, как школьник. Например, едут оба брата в карете. Голицын возводит очи горе и вдохновенно поет кантату:
"О, Творец! О, Творец!"
Кологривов послушает и вдруг затягивает плясовую, припевая:
"А мы едем во дворец, во дворец".
Кологривов у Потёмкиной
Однажды Татьяне Борисовне Потёмкиной (1797-1869), известной своею богомольностью и благотворительностью, доложили, что к ней пришли две монахини просить подаяния на монастырь. Монахини были немедленно впущены. Войдя в приемную, они кинулись на пол, стали творить земные поклоны и вопить, умоляя о подаянии. Растроганная Татьяна Борисовна пошла в спальню за деньгами, но, вернувшись, остолбенела от ужаса. Монашенки неистово плясали вприсядку. Это были Кологривов и другой такой же проказник.
Весёлая кавалькада
Однажды Александр Павлович готовился осматривать в Гатчине кавалерийский полк. Вдруг перед развернутым фронтом пронеслась маршем необычная кавалькада. Впереди скакала во весь опор необыкновенно толстая дама в зеленой амазонке и шляпе с перьями. Рядом с ней на рысях рассыпался в любезностях отчаянный щёголь. За ними следовала небольшая свита. Неуместный маскарад был тотчас же остановлен. Оказалось, что дамою нарядился тучный князь Федор Сергеевич Голицын (1781-1826), а любезным кавалером оказался Кологривов. От имени императора всем шалунам был объявлен выговор, но их карьера из-за этой проделки не пострадала.
Лукин и Кологривов
Как-то раз во французском театре Кологривов заметил из ложи какого-то зрителя, который, как ему показалось, ничего в представлении не понимал. Кологривов спустился в партер и начал с ним разговор:
"Вы понимаете по-французски?"
Незнакомец взглянул на него и отрывисто ответил:
"Нет".
Кологривов обрадовался удаче:
"Так не угодно ли, чтоб я объяснил вам, что происходит на сцене?"
Незнакомец согласился:
"Сделайте одолжение".
Кологривов начал объяснять содержание спектакля, и понёс страшную галиматью, красуясь перед знакомыми дамами. Соседки прислушивались и фыркали, в ложах смеялись.
Вдруг незнакомец, не знавший французского языка, спросил по-французски:
"А теперь объясните мне, зачем вы говорите такой вздор?"
Кологривов сразу же сконфузился:
"Я не думал, я не знал!.."
Незнакомец неумолимо продолжал:
"Вы не знали, что я одной рукой могу вас поднять за шиворот и бросить в ложу к этим дамам, с которыми вы перемигивались?"
Кологривов пытался улизнуть:
"Извините!"
Но незнакомец был настойчив:
"Знаете вы, кто я?"
Кологривов пролепетал:
"Нет, не знаю!"
Тут последовал удар грома:
"Я - Лукин".
Кологривов обмер.
Незнакомцем оказался капитан 1-го ранга Дмитрий Александрович Лукин (1770-1807), который при своей довольно ординарной внешности был легендарным силачом. Слава о его богатырских подвигах дожила до наших дней. Вот на кого наткнулся Кологривов.
Лукин встал и скомандовал:
"Встаньте и идите за мной".
Кологривов встал и пошёл. Они направились к буфету, где Лукин заказал два стакана пунша. Пунш подали, и Лукин подал стакан один Кологривову:
"Пейте!"
Кологривов пролепетал:
"Не могу, не пью".
Лукин был неумолим:
"Это не мое дело. Пейте!"
Кологривов, захлебываясь, опорожнил свой стакан. Лукин залпом опорожнил свой и снова скомандовал два стакана пунша. Напрасно Кологривов отнекивался и просил пощады - оба стакана снова были выпиты, а потом ещё и ещё. На каждого пришлось по восьми стаканов. Только Лукин после этого как ни в чём не бывало возвратился на своё кресло, а Кологривова мертвецки пьяного отвезли домой.
Случай на заставе
Одно время петербургские проказники сговорились проезжать часто чрез городские заставы и записываться там самыми причудливыми и смешными именами и фамилиями. Этот маскарад обратил на себя внимание начальства, и было приказано задержать первого, кто подаст повод к подозрению в подобной шутке. Через два дня после такого распоряжения проезжает через заставу государственный контролёр Балтазар Балтазарович Кампенгаузен (1772-1823) и во всеуслышание провозглашает своё имя и звание.
Тут караульный ему и говорит:
"Некстати вздумали вы шутить - знаем вашу братию! Извольте-ка здесь посидеть, и мы отправим вас к господину коменданту".
Так и было сделано.
Из жизни Александра I. Вып. 14. Анекдоты
(Продолжение следует)
